Святая Ефросиния Мироточивая
Евфросиния
покоряет тотчас же. Мгновенно пленяет сердце своего ученика. Ее
неотразимое дерзновение о совершенной святости увлекает вослед.
Высочайшая духовность превосходит самые блистательные наставления по
книжным образцам. Преизобильная сокровищница с Неба. Перед каждым
простирает невидимую духовную лестницу на Небеса и высвечивает огненные
ступени восхождения. Непревзойденная таинница пути.
Живая чудотворица и истинная жемчужина небесная. Вся – трепет,
пламенная ревность, возжженное сердце. А внешне – нищенка, бомжиха,
теснимая и презираемая. Сгорбленная старушка брежневских времен. Десять
лет носила демисезонное пальто. В нем ее и похоронили в простом, дощатом
гробике. В нем она замироточила. В нем и воскресла. И возвещает в своих
откровениях близящееся Царство.
В лавре ее называли замолившейся. Местные ее ненавидели и
травили: "Фарисейка!" Монахи ее гнали за обличения в недержании поста и
нетворении молитвенного правила. И ходили за ней, богодухновенной
старицей двое-трое, не больше. А Бог облек ее в ризы нетленные, наполнил
миром Его божественных ран.
Тысячи новомучеников в XX веке, православных святых и стариц –
Матрона, Пелагея, Алипия... А Евфросиния – выше их тем, что подобно
Серафиму Саровскому, единственная учила о стяжании Святого Духа. Тайна
ее в том, что она – помазанница, избранница, носительница благодати
нестяжателей Нила Сорского, печатей соловецких подвижников. (Здесь и
далее из книги блаженного Иоанна "Репортаж из царства креста" М.,
2003г.).
"К ней прильнул – и возжегся, и изнемог, и упал, и встать не
мог, по обращении превратившись в трехлетнего младенца... И восковитая
матушка стала для меня так же прекрасна, как Спаситель для Иоанна
Предтечи. Крещение огнем ее сказывалось буквально во всем, чего ни
коснется. Даже двухчасовой сон – огненный: перебирает четки, шевелит
губами. Вокруг нее реют ангелы, рюлят демоны – жизнь не прекращается ни
на секунду. С двух до пяти три тысячи поклончиков хлещет – как
прекрасный полет парящей птицы над звонким лесом, над утренним
монастырем.
Во дворце царя Соломона не было бы так упокоенно как в ее
пятикратно увеличенной собачьей конуре, как назвал я грязный шалашик в
огороде скаженной бабушки, что жила со своим сыном-алкашом. Предлагали
шестикомнатные, двухэтажные дома – отказывалась: "Не отнимайте у меня
благодать".
Нескончаемое мое удивление было беспредельно – почему же никто
не видит эту живую святую? Евфросиния находила как наитие Духа.
Потрясала кладезем святоотеческой премудрости. Никогда не читала ни
одного из святых отцов. "Предлагали мне и Златоустова и Дамаскина – мне
не до них: грехи бы отмолить, в Царство Божие вступить". Псалтырь,
Евангелие, поклончики, святая вода.
Евфросиния была облечена в торжество святых
Соловецкой Голгофы.
Ничего о них не знала, не слышала – а духа их несла. Подумать только –
Бог избрал носительницей этой казны, способной окормить полмира, простую
старицу! Сколь же богато было ее распятое сердце, если обладала
столькими печатями.
Теперь только понимаю: жила в иной реальности, жила на земле как
в Царстве. Не признавала иных хлебов, кроме просфорок; иной воды, кроме
святой; иных источников, кроме Святой горки и святой Анны; иных книг,
кроме псалтыри; иных ближних, кроме подвижников со Святым Духом; иных
жилищ, кроме способных стать ее келией.
Что я унаследовал от нее? Наверное, образ человека небесного,
подвижника блаженного. Духа ее исполнился, печати ее стяжал. А путем
пошел – каким Господь благословил идти. Ведь и Евфросиньюшка отличалась
от слепивших ее Амфилохия и Саввы. Помазание таинственное стяжал – в нем
тайна спасения, тайна подвижничества. Если не коснулся Господь чела
твоего – тщетны подвиги и подвизания. Сколько бы поклонов ни творил,
слез покаянных ни пролил, если нет избраннической печати на челе – пиши
пропало
Родилась
в далеком 1916 по земному времени. На Петра и Павла. Отец Никифор –
подпоручик царской армии. Сердобольный, добрый, милостивый. Сердце имел
нежное. Часто рыдал по ночам, подолгу молился. Не принял ни керенщину,
ни сталинщину, красного дракона отверг и замкнулся. На руках восьмеро
детей. Коммунисты забрали хозяйство и выбросили семью на улицу. Трижды
вели на расстрел за один день и возвращались. Оставили в живых ради
детей, но дом ограбили подчистую. После попыток расстрела отец одичал.
Ни с кем не общался, уходил в лес, молился. Фросеньку часто ласкал,
прижимал к сердцу и плакал. Ей одной доверял свое сердце.
В восемнадцать лет – первый зов Божий. И в двадцать восемь
слышит во сне тот же сладчайший голос Спасителя: "Дочь моя, ты несчастна
только оттого, что не имеешь веры в Бога. Помолись Богу – и счастье
вернется к тебе". В церковь – запрет ходить. Кругом сатанократия,
колхозы, коммуны, стройки, пятилетки, атеизм, Фросе чуждые, ненавистные.
Начались болезни – ангина, осложнение на сердце, водянка, гипертония,
щитовидка, почки, печень, ревматизм, полиартрит – щит от Господа.
Чуждая, никому не нужная, брошенная вспоминает: "Закрою глаза – слезы
хлынут. В три года думала о смерти и сказала себе: "Другие умирают, а я
не умру". Спрячется куда-то за печь и плачет горько. А выплакавшись
досыта, скажет: "Все умирают, а. я не умру". Профессора сбились с ног:
будешь умирать. "Нет, я не умру".
Годы скитаний. То откажется голосовать – и молодые
курсанты-милиционеры практикуются на ней на допросах. Мытарства –
больницы, аресты, камеры, голод, нищета. Подалась в Почаев к игумену
Амфилохию, известному костоправу. Прочел в ее сердце жажду Господа –
принял сироту...
"В основе нашей веры – любовь Божия. Кто ее постиг – блажен", – учит Евфросиния. Ее наставлениям следуют сегодня тысячи.
Первое: начни с себя, возлюби крест. Как бы ни было тяжело, принимай о себе последнюю правду.
Второе: не отступать. Терпеливо творить ежедневный подвиг девства, молитвы и поста.
Третье: полное самоотвержение из любви к Богу.
Четвертое: молиться за ближних. Быть готовым к жертвенному подвигу.
Пятое: достигнуть ступени радости в скорбях, в поношениях, в клевете и гонениях. Делать усилия и побеждать самого себя.
Самое важное – метанойя, изменение всего естества. Гореть Духом Святым – Бог не любит теплохладных.
Каяться глубоко, прозревая во внутренняя. Цель покаяния – девство. Полная победа над страстями.
Молитесь при свечах, электричество окрадывает благодать. Ангелы мучительно воспринимают электричество.
Компьютеры отнимают молитву, как ни один хульник или атеист. Телеэкран – окно в ад.
Молодежи надо начинать с омовения на источниках, с поклонов. Они примут практический путь.
Не просите ничего у Бога, кроме дара Духа Святого. Ничего не
просите у людей, кроме молитвы. Жизнь в Боге – сплошная радость. На
поклонах – летать. В посте – благоухать. На молитве – восхищаться. На
источниках – сиять. В скорбях - радоваться. Врагов – побеждать любовью.
Обладала чудотворной силой Иоанна Крестителя исцелять на
источниках. Памятны такие случаи. Врачи запретили беременной женщине
роды: "Не рожай! Сама умрешь и ребенка погубишь". Купала при минус 10.
Исцелилась, родила прекрасное дитя.
Как-то пришла плачущая мать с парализованным сыном. Олигофрен,
скрюченный, парализованный. Врачи были беспомощны. И снова Бог помог –
исцелилось чадо.
Молодой мужчина привез тяжелобольную мать. Серия инфарктов.
Медики советовали ему дать спокойно дожить матери свои последние дни.
Евфросиния возжгла лампадочку, со слезами – псалтирь,
поклончики. Через час сын обомлел: "больная" мать творит вслед за
Евфросинией поклоны. Лицо порозовело, пот градом. До этого не могла
рукой пошевелить и вздох глубокий сделать. И вдруг полетела на
поклончиках как птица, будто новое сердце ей дал Господь.
Слыла великой прозорливицей. Только взглянет на человека – и
знает о нем все. Дано ей было видеть тяжесть греховной чаши и степень
завета с лукавым. Каждого призывала оставить грех и жить свято. Давала
бесценные советы. И кто следовал – жизнь менялась к лучшему. От людей
отбоя не было, толпами валили к ней. За что и не взлюбили ее храмовые
держиморды. Завидовали, гнали, клеветали. Подсылали молодчиков.
Сколько раз перехватывали в темном переулке возвращающуюся со
всенощной. Били чем под руку попадет. Еле живая, окровавленная едва
доходила до своей "собачьей конуры". Наутро осматривала синяки и
показывала своим духовным чадам шишки на голове. "У, какую гулю подарил
мне Господь!" – сдерживая слезы, шутила она, показывая следы от
избиений.
Блаженный Иоанн вспоминает первую встречу с Евфросинией. Лето
1980-го. Странствуя по храмам и монастырям в поисках отца-старца, заехал
в почаевскую лавру. У входа в храм вижу маленького роста сгорбленную
старушку, которая с горячими слезами проповедует о распятом Христе, да
так, что рыдает навзрыд окружающая толпа. Протрясенный, послушал ее и
уже собирался войти в храм, как ангел развернул меня, и я увидел над
головой матушки огромную солнечную руку Небесного Отца, опускающуюся на
Евфросинию со словами: "Се дщерь Моя возлюбленная. С ней Мое
благоволение". Онемевший от увиденного понял: знамение с Неба.
На следующий день я был уже в Евфросиньином шалашике, покрытом
пыльной, почерневшей соломой. Вошел – и онемел от благодати. Здесь
пахнуло соловецким елеем. Вот где я открыл для себя Соловки – когда
заполз в пятикратно увеличенную собачью конуру и пал к ногам старицы,
перебирающей четки. И она утешала меня, захлебывающегося умиленными
слезами. Я глядел на нее и думал: "Как же мир не видит живую святую!"
Евфросиния поднималась на метр над землей, проповедуя,
преображенная. Живое сокровище образов, непочатая казна даров Святого
Духа. Чего ни коснется – обращается в огонь. Молитва – огненная. Воды
при морозе минус 30 – горячие. Благовестие – как свадьба радостная. И
скорбь с ней – блаженна. Исчезают страхи, похоти, ничего этого нет!
Крест и блаженство – вот сфера Евфросинии. Слезы и мирро, кровь и
воскресение. Она – мать сфероносительница Царства Духа Святого.
Не было на земле у нее ни жилища, ни прописки, ни сберкнижки. Как
ходила в демисезонном пальто с котомкой в руках, так и ныне в этом же
пальто лежит в мощевом гробике, благоухает неземными ароматами и
мироточит чудотворными целительными маслами. Иное жилище предуготовил
для нее Господь – чертог Брачный. В иные одежды облек ее небесный
Возлюбленный – брачночертожные одежды невесты.
Тысячи исцеляются ныне от ее мощей. Скольким неисцелимым,
парализованным и обреченным поможет она! Сколькие сегодня получают
знамения Божии от одной молитвы, к ней творимой: "Святая старица и
матушка наша Евфросиния, прославленная Богом мироточивыми мощами, моли
Бога о нас".
О, если бы еще хотя бы несколько Евфросиний, подвижников ее силы – обратилась бы Русь Святая и воцарился Бог на земле.